Есть нечто более страшное, чем война

Когда президент России Владимир Путин говорит о неизбежности возмездия, о мученичестве и рае, о том, что «агрессор будет уничтожен», — это не просто риторика. Это предупреждение. Но что, если война перестаёт быть просто столкновением армий, а превращается в игру на тотальное уничтожение?

В своей новой статье Илья Александрович Игин — писатель, автор глубоких аналитических текстов о России и геополитике — проводит нас по грани, за которой конфликт перерастает в нечто необратимое.

Удар Израиля по Ирану — не просто военная операция. Это проверка на прочность всей системы международной безопасности. Это момент, когда две древние цивилизации, каждая с волей к победе и своей священной правдой, оказываются перед выбором: ответить сокрушительным ударом или найти в себе силы остановиться.

Но самое страшное — даже не ракеты. Самое страшное — это момент, когда месть перестаёт быть правом и становится проклятием. Когда защита отечества оборачивается самоуничтожением.

Что ждёт Ближний Восток, если конфликт перейдёт в ядерную фазу? Радиоактивное заражение, глобальный экономический коллапс, миллионы беженцев… А главное — конец любой надежды на будущее.

Игин задаёт вопрос, от которого сжимается сердце: «Хватит ли у этих народов мудрости не переступить роковую черту?»

Статья, которую должен прочитать каждый, кто хочет понять, на какой грани балансирует мир сегодня.

«Готовы ли мы и готов ли я использовать имеющееся в нашем распоряжении оружие, в том числе оружие массового уничтожения, для защиты себя, для защиты своих интересов… Да, в этой ситуации мы как бы ждём, что в отношении нас кто-то применит ядерное оружие, сами ничего не делаем. Но тогда агрессор всё равно должен знать, что возмездие неизбежно, что он будет уничтожен. А мы — жертвы агрессии, и мы как мученики попадём в рай, а они просто сдохнут, потому что даже раскаяться не успеют.»

Владимир Владимирович Путин — президент РФ.

Когда сталь встречает сталь, рождается искра. Когда воля сталкивается с волей — рождается судьба. Удар Израиля по Ирану — не просто военная операция, не эпизод в бесконечной цепи конфликтов. Это испытание духа двух древних народов, стоящих на страже своих святынь, своей земли, своего права на существование.

***

Иран — наследник Персии, державы, которая некогда диктовала свою волю миру. Его дух — в огне зороастрийских алтарей, в стихах Руми, в несгибаемом сопротивлении чужеземным империям. Израиль — народ, выкованный в горниле изгнания, выстоявший против фараонов, римлян, крестоносцев. Его воля — в камнях Стены Плача, в свитках Торы, в непоколебимой решимости никогда больше не быть жертвой.

Между ними — не просто спор границ или политических интересов. Между ними — столкновение двух титанических воль, двух непримиримых представлений о праве, о чести, о будущем.

Мы знаем: народ, который выбирает смерть вместе с врагом, — это народ, который теряет веру в свою миссию. Истинный воин сражается, чтобы жить, а не чтобы умереть.

За этим противостоянием стоят другие силы — те, для которых и персы, и иудеи — лишь пешки в великой игре. Те, кто разжигает войны, но сам не горит. Те, кто продаёт оружие обеим сторонам и смеётся над их ненавистью.

До 1979 года Иран при шахе Мохаммеде Резе Пехлеви был стратегическим партнёром Израиля, объединённым борьбой против арабского национализма и советского влияния. Но исламская революция превратила Тегеран в главного идеологического врага еврейского государства. Аятолла Хомейни объявил Израиль «малым сатаной», а его преемник Хаменеи назвал его «раковой опухолью», подлежащей уничтожению.

В титаническом противоборстве за право существовать Израиль, этот вечный страж Сиона, десятилетиями вёл свою тайную борьбу против иранской атомной программы — от убийств учёных до кибератак. И вот громовой удар по Натанзу 13 июня 2025 года — не просто военная операция, а последняя попытка остановить рождение нового огня, который может испепелить саму ткань ближневосточной цивилизации.

Пока мир замер в ожидании развития военного конфликта между Израилем и Ираном, факт остаётся фактом: Тегеран противостоит не только самой технологичной армии Ближнего Востока, но и неподтверждённому, но, возможно, реальному ядерному арсеналу Израиля.

Если военный конфликт перерастёт в ядерный, последствия будут чудовищны: радиоактивное заражение Ближнего Востока; глобальный экономический коллапс, возникший в результате блокировки Ормузского пролива, обрушит нефтяные рынки; волны беженцев, миллионы которых побегут в Турцию, Европу и на Кавказ, усугубляя миграционные кризисы.

Мы верим: народ, достойный своего прошлого, не должен становиться орудием в чужих руках. Его воля должна быть свободной, его месть — осмысленной, его борьба — святой.

… Остаётся вопрос: хватит ли у этих народов мудрости не переступить роковую черту? Хватит ли у них силы сражаться, но не уничтожать? Хватит ли величия духа, чтобы, даже ненавидя, — не стать палачами самим себе?

Ибо истинная победа — не в том, чтобы стереть врага с лица земли, а в том, чтобы сохранить себя. Сохранить свою культуру, свою веру, свою землю — не как пепел, а как живое наследие грядущих веков.

Мир стоит на краю. Но край — это не только пропасть. Это также грань, за которой начинается новое понимание силы.

Сила — не в разрушении.

Сила — в способности договориться.

Сила — в воле к жизни.

Выстоит ли человечество? Это зависит не от ракет, а от сердец.

N.B. Есть нечто более страшное, чем война. Есть момент, когда месть перестаёт быть правом и становится проклятием. Когда защита отечества превращается в самоуничтожение. Ядерный конфликт — это не победа.

P.S. … Это отказ от будущего во имя последнего, отчаянного удара…

Илья Александрович Игин — член Российского союза писателей.

Источник: argumenti.ru